Интеллектуальное, неоспоримо соблазнительное, универсальное очарование Шах Рукх Кхана.
Моя любимая сцена в болливудском фильме 2007 года "Ом Шанти Ом", несерьезном постмодернистском шедевре режиссера Фары Кхан, появляется в самом начале почти трехчасовой истории. Это песенно-танцевальный номер, и вряд ли я одинок в своем пристрастии к нему. Песня "Dhoom Taana" стала известна широкой публике в 2014 году, когда американка индийского происхождения, победившая в том году на конкурсе "Мисс Америка", исполнила свою версию этой композиции в конкурсе талантов, ее популярность - одна из причин, по которой фильм установил рекорд кассовых сборов: мелодичная и лиричная, запоминающаяся и озорная; визуально поразительная, представляющая из себя ассорти из старых фильмов. Но что делает эту дерзкую, стилизованную дань уважения Болливуду наиболее привлекательной, так это то, как этот эпизод ниспровергает гендерные роли внутри пародийного фильма. Возможно, имеет смысл, что фигурой, от чьих усилий в значительной степени зависит это деликатное задание, является всемогущий актер Шах Рукх Кхан, возможно, единственная индийская суперзвезда, подходящая для этой задачи.
Кто такой Шах Рукх Кхан? Он одновременно самый крупный и самый разносторонний из героев Болливуда, звезда, которая, как говорят, имеет больше поклонников, чем любой другой действующий сегодня актер в мире, человек, который снимается в психологических триллерах, комедиях, чувственной романтике, остросюжетных проектах, серьезных байопиках и, в последнее время, в напряженных боевиках. Его рост - пять футов семь дюймов, что ниже, чем у некоторых его коллег-женщин, и, похоже, он все еще обладает роскошной шевелюрой. Он физически мускулист и в то же время строен, имеет грацию танцора, перед нами будто Джин Келли, который принимал стероиды.
Другие сердцееды его поколения и статуса - Салман Кхан с его накачанной мускулатурой, Аамир Кхан, холодный и рассудительный, Акшай Кумар с лицом рубахи-парня - могут казаться такими же несгибаемыми, как пластиковые супергерои игровых наборов Mattel. Но Шах Рукх Кхан - непредсказуемый, чувственный, даже когда остается неизменно уравновешенным и вежливым в интервью и в социальных сетях, как будто он кровью подписал контракт на исполнение роли государственной знаменитости. В свои 57 лет он все еще хранит в себе запах безудержной наивности болливудской суперзвезды 1990-х годов, когда золото было абсолютным благом, а слава - неоспоримым благословением.
Бренд "Шах Рукх Кхан", является довольно подходящим, хоть и непреднамеренным, вариантом понятия "золотой гусяь", готовым поделиться своим образом, именем и поддержкой даже таким непривлекательным товарам, как шариковые ручки и кондиционеры. "Tайд, - произносит он в этот самый момент в каком-нибудь доме на субконтиненте, - это настоящий Шах Рукх Кхан", то есть "король удаления пятен". И все же все его выступления неизбежно сопровождаются забавным оживлением, свидетельствующим о том, что он очень чувствителен к невероятной театральности своей жизни и индустрии.
Нигде этот понимание не проявляется так ярко, как в "Ом Шанти Ом". Фильм, который часто называют любовным письмом Болливуду, со скрупулезной точностью высмеивает недостатки этой индустрии (среди которых кумовство и излишний мелодраматизм). Это дань уважения во всех смыслах, в том числе и в том, который требует от актеров убедительной игры во всех ипостасях Болливуда - комедии, драме, экшене - в рамках одного фильма. В восстановленных винтажных эпизодах "Dhoom Taana", в которых участвуют Кхан и Дипика Падуконе, игривое настроение фильма достигает зенита.
Падуконе играет Шанти Прию, актрису 1970-х годов, образ которой был вдохновлен легендарной красавицей Хемой Малини, и к которой герой Кхана, актера из трущоб по имени Ом Капур, испытывает безответную любовь. В одной из первых сцен он сидит на премьере ее фильма. Когда занавес открывается, начинается фильм внутри нашего фильма, и в номере "Dhoom Taana" Падуконе предстает в образе Шанти Прии, шагнувшей из фильма 1966 года "Amrapali". Конечно, этот монтажный трюк не является частью художественного фильма "Ом Шанти Ом", но мы, сторонние зрители, в курсе происходящего. На фоне приглушенных красок обновленного фильма Падуконе в роли Шанти Прии сияет гиперактивным великолепием. (Падуконе, дочь чемпиона по бадминтону Пракаша Падуконе, представляет ту редкую смесь спорта и гламура, здоровья и избытка, которая делает, скажем, Шарлиз Терон мощно живой на экране). Одетая в танцевальное сари мандаринового цвета, актриса изображает героиню Сунила Датта, играющего мужественного императора времен до нашей эры. Их танец прерывается дневными грезами Ома Капура. Внезапно мы оказываемся в его фантазии - героем становится он сам. Наше внимание привлекает тело Шах Рукх Кхана, а не Датта, такое же потрясающее, как у Падуконе, и отчаянно притягательное для женщин. Мы уже видели, как Шах Ркх Кхан играет привлекательных прожигателей жизни - после того как в конце 1990-х он появился на экране в жутких ролях злодеев, он добился мировой славы, обнажив свое сердце, а иногда и грудь, перед зрителями в Индии и за ее пределами в серии романтических фильмов (и самой живописной романтической драме "Dil Se"). В фильме " Ом Шанти Ом " ему удалось добиться невероятной комбинационности.
"Самое прекрасное в мужественных мужчинах - это нечто женственное", - пишет Сьюзен Сонтаг в своем классическом тексте "Заметки о лагере", в котором она называет андрогинность отличительной чертой эстетической чувствительности. И Кхан в роли наивно-амбициозного, влюбленного Капура транслирует, что он полумужчина и полуженщина, полубеззащитный и полуобездоленный, идеальный посол самой чувственной киноиндустрии. (Предположим, что Сонтаг не видела ни одного болливудского фильма, уже в свое время ставшего ярким, иначе как объяснить исключение этого жанра из ее пронзительного анализа?) Он поднимает брови, неуклюже подпрыгивает, его сердце устремлено к женщине, которая никогда не будет ему принадлежать, в мире, который он никогда не завоюет. В его движениях очень много отчаяния. Но эта уязвимость скрашивается холодной самоуверенностью. Он соблазняет и умоляет. Это Ом Капур, которого мы видим? Или Шах Рукх Кхан в своем лучшем выступлении? Суперзвезда, притворяющаяся противоположностью? Падуконе, новичок, играющий звезду, рядом с настоящей звездой, играющей ничтожество, участвует в этой инверсии: герой - она или он? Она контролирует ситуацию, или он? Когда в середине фильма Ом Капур бросается в пожар, вспыхнувший на съемочной площадке, чтобы спасти Шанти Прию - еще одна отсылка к давней болливудской легенде (история о том, как актриса Наргис влюбилась в Сунила Датта после аналогичного спасения), - его движения снова напоминают о зеркальном отображении героев. Она - важная персона на съемочной площадке; он - простой человек... или? Он выносит ее из огня, слегка спотыкаясь, но новая сила в его походке конкурирует с подобострастием. На его лице отражается смесь недоверия и уверенности; она смотрит на него. На мгновение, как в лучших романах, то, что находится между ними, кажется большим, чем правила, которые их удерживают, чистым, без прикрас.
Как и многие другие личности, привлекающие массовое внимание, Шах Рукх Кхан, может показаться, был рожден для того, чтобы ставить вопросы идентичности под сомнение. Сын отца-патана из Афганистана и матери-хайдарабадки, он вырос в Дели, мальчиком из среднего класса, который посещал престижную местную частную школу. Эта история помогает объяснить его привлекательность, по крайней мере, так недавно мне сказала пара уроженцев из Мамбаи: он редкий аутсайдер, ставший непревзойденным инсайдером Болливуда, заботливо воспитанный мальчик из монастырской школы в мире звездных детей. По их мнению, именно благодаря этой родословной он сохранил относительно безупречную репутацию, свободную от слухов об непристойном или агрессивном поведении, которые ходят о некоторых его сверстниках. В колледже Кхан начал изучать актерское мастерство и рано оставил магистратуру, чтобы продолжить актерскую карьеру. Еще не став известным, он женился на Гаури Чхиббер, девушке из Дели, с которой познакомился, когда ему было 18, а ей - 14 лет. Они поселились в Бомбее, городе, где началась его вторая жизнь. Кхан - мусульманин, его жена - индуистка.
Фильм "Ом Шанти Ом", в соответствии со своим мандатом на пародию, вращается вокруг сюжета о реинкарнации, одного из тех болливудских приемов, которые вызывают насмешки и подвергаются анализу. "Хинди-фильм, - язвительно рассуждал в 2006 году в The Guardian романист Амит Чаудхури, используя ранний термин для обозначения основной киноиндустрии страны (основанный на определяющем аспекте языка), - не является невинным жанром, в отличие от голливудских фильмов". Там, где западный образ жизни героя заставляет вас поверить, что судьба человека находится в его руках, утверждает Чаудхури, болливудское мировоззрение опирается на более древнюю систему верований, осознающую, что мы не властны над своими судьбами: "Это не значит, что хинди-кино фаталистично - его буйство неотъемлемо от убежденности в том, что жизнь - вещь непознаваемая, а не поддающаяся классификации". За кадром время заставляет нас осознать факт этого жестокого величия, нашу ничтожность перед лицом жизненных прихотей, но "Болливуд раскрывает это перед своим зрителем с помощью ряда приемов: наличием совпадений, двойников, братьев, разлученных при рождении. Эти приемы делают хинди-фильм искусственным, но при этом очень трогательным". В "Ом Шанти Ом " несколько совпадений, но самое поразительное, что два главных героя исчезают на середине фильма и возрождаются, теперь уже в диаметрально противоположных ролях. Здесь есть двойники, есть реинкарнация, этот в высшей степени индуистский прием повествования. Кхан играет одновременно человека, который хочет стать знаменитым: и, в конце концов, суперзвезду. Он заканчивает фильм, можно сказать, изображая самого себя. Падуконе теперь - новичок. В каком-то смысле все правильно, или, по крайней мере, все возможно. Способность Кхана обернуться на 360 градусов помогают сделать это.
Но если индуизм является неотъемлемой частью болливудского механизма, то, конечно, и Кхан - и многие мусульманские суперзвезды, и невидимые ремесленники страны, прошлые и настоящие - являются символом существенного плюрализма, скрывающегося за мажоритарностью страны. Кхан уникален в том, как он передает эту сложность. До "Ом Шанти Ом" был "Main Hoon Na", первая картина того же режиссера Фары Кхан, их первое сотрудничество. Этот фильм явно затрагивал религиозные разногласия, с его оптимистичным видением индо-пакистанских отношений. Но "Ом Шанти Ом" демонстрирует более тонкие намеки. В одной из первых сцен, на влюбленном Оме Капуре одето броское золотое ожерелье с огромным кулоном. На первый взгляд, безвкусная безделушка выглядит дешево, как реквизит для инфантильного героя Кхана. На самом деле, это показатель его проницательности и глубины как индийского общественного деятеля. Подвеска состоит из трех символов, напоминающих о самых популярных религиозных группах страны: символа Ом, полумесяца со звездой и креста. Кулон притягивает внимание, раскрывая философию Кхана, а не его персонажа; как и любой умный работник сферы обслуживания, он дает нам понять, что каждый может купить то, что он продает.
Однако, может быть, это слишком примитивная интерпретация. В фильме " Внутренняя жизнь Шах Рукх Кхана " мы видим его в нерабочее время, когда политкорректность слегка ослаблена. Он предстает перед нами раскованным, до мозга костей индийским плюралистом, хотя и несколько ограниченным в своих объятиях самой большой из конфессий страны. Он организует пуджу Лакшми вместе с сотрудниками студии, жаждущими удачи, обещанной индуистской богиней богатства. В одной из последующих сцен он вместе с женой и детьми сидит дома у алтаря, установленного на Дивали. "Дети должны знать о ценности Бога, будь то индуистский или мусульманский Бог", - говорит он, добавляя, что рядом с иконами Ганеши и Лакшми лежит копия Корана, и что он складывает руки в приветствие намаскар, когда его сын произносит индуистскую молитву, Гаятри-мантру, а в другом месте дома он может произносить мусульманский призыв, Бисмиллах. "Я не являюсь большим приверженцем религии", - продолжает он. "Я очень сильно верю в Аллаха, но родители никогда не заставляли меня читать намаз пять раз в день". В семье Кхана, как мы узнаем, празднуют Ид, Дивали и Рождество.
Все годы он демонстрировал головокружительную продуктивность, несмотря на постоянные волны исчезновений и возвращений. Он сыграл антигероев и горячо любимых образов, десятки индуистских персонажей, а со временем и мусульманских - пожалуй, наиболее известен Ризван Кхан в фильме 2010 года "Меня зовут Кхан". Этот фильм, рассказывающий о мусульманине-аутисте, женатом на индуске, иммигранте в Америке, который в ответ на враждебную исламофобию после 11 сентября пытается встретиться с президентом, вызвал против Кхана ярость индуистских ультраправых Индии, а именно партии Шив Сена, которая потребовала бойкота фильма после того, как актер выступил против недопуска выходцев из Пакистана в команды по крикету в Индийской премьер-лиге. Если раньше он был тайным мусульманином, то теперь стал открытым - его сложность как индийской суперзвезды проповедовалась как на экране, так и за его пределами.
Прошлогодний релиз "Pathaan", второго боевика-блокбастера после "Jawan", воссоединил Кхана и Падуконе (и исполнителя главной роли Джона Абрахама, который является христианином по происхождению) и снова вызвал гнев. Члены индуистской националистической партии “Бхаратия Джаната Парти” призывали к бойкоту и сжигали плакаты на улицах, их недовольство было направлено на песенно-танцевальный номер "Бесстыдный цвет". И снова Падуконе и Кхан смотрят только друг на друга. Только теперь мы находимся в фантазии, настолько просчитанной, что в ней нет ничего фантастического: полоса пляжа в Испании, умопомрачительная Падуконе в купальнике. Обычное дело для Болливуда. Кхан появляется в своем последнем воплощении - седой зрелый человек, вернувшийся на экран. Самый неприятный момент наступает в конце эпизода. Падуконе в бикини оттенка, который напоминает оранжевые одеяния индуистских аскетов, страстно обнимающая Патана - это оскорбление индуизма, утверждали возмущенные. Критике подвергается и тело Кхана: его накачанный пресс (как никогда резко очерченный) не может быть настоящим. Конечно, скорее всего, именно экранное воплощение Кханом национального героя - он играет мусульманина, талантливого сотрудника индийской разведки RAW, - и есть то обстоятельство, на которое нападают осмелевшие индуистские правые сегодняшнего дня.
Как "открытая" мусульманская звезда он претендует на индийскую идентичность. Мандариновое сари Падуконе в Dhoom Tana из "Ом Шанти Ом" никогда не вызывало упреков. Но Кхан талантлив, он человек своей профессии, человек своей страны и человек множества обязанностей. Во время пресс-тура на смеси хинди и английского он произнес речь, которая была напоминанием, столь же притягательным, как и воспоминания об "Ом Шанти Ом": Дипика - это Амар, я - Акбар, Джон - Антони". Это не наивная, а прямая отсылка к болливудскому фильму 1977 года "Амар, Акбар, Антони" о трех индийских братьях, разлученных при рождении и выросших в разных религиозных общинах. Можно сказать, что это более изящный намек, чем громоздкий кулон, и только многоликий Кхан мог так эффектно его сделать.
Маллика Рао, журналист.
Источник:
https://www.vulture.com/article/how-sha ... -hero.html (переевод LudmilaGros, специально для форума "Индийское кино")
Vulture — американский новостной сайт, посвященный новостям индустрии развлечений.
